Серебряный Клин - Страница 27

Когда Боманц оглянулся снова, камень уже исчез. Зато появились Молчун с Душечкой, пришедшие посмотреть на агонию пылающего города. Смуглое лицо Молчуна было непроницаемо, но на лице Душечки читалась глубокая скорбь по погибшему месту. Это выражение тронуло старика, который в глубине души был сентиментален и мягкосердечен.

– Скоро мы положим конец страданиям и несчастьям, дитя мое, – сказал он, повернувшись к ней так, чтобы она могла прочесть его слова по движению губ.

Она взглянула на Молчуна. Тот перехватил ее взгляд, и их пальцы затанцевали в воздухе, складываясь в знаки языка глухонемых. Боманц понял часть обмена мнениями. Она его не порадовала.

Они обсуждали его персону, и Молчун отозвался о нем нелестно. Если не сказать хуже.

Боманц тихо выругался и сплюнул. Это чертово отродье наговаривало на него, не имея на то абсолютно никаких причин.

Манты перебили часть пожирателей падали, а затем, используя восходящие потоки воздуха, взмыли вверх и вернулись на спину воздушного кита, принеся добычу своим малышам. Закатив настоящий пир, они устроились вздремнуть.

Но отдохнуть по-настоящему не смог никто. Воздушный кит продолжал снижаться, пока не оказался на высоте в полмили. Над городом он пролетел со скоростью около двадцати миль в час. Но вскоре чудищу пришлось опять подняться выше, где ветер был слабее, чтобы подлететь к нужному месту уже после наступления темноты.

Треснувший менгир появился снова. Когда Боманц заметил его, то сказал:

– Вот теперь я чую его, валун. От него разит разложением и мертвечиной. Но я до сих пор не могу придумать, как мне разделаться с ним.

– Пока не беспокойся. Бог отдал новое распоряжение. Ты не должен обнаруживать себя, если не возникнет чрезвычайных обстоятельств. Наша первая атака будет только пробной разведкой боем и послужит предупреждением.

– Что за черт? Почему? По-моему, если драться, так насмерть. Надо одновременно ударить по нему всем, чем можно, пока он не узнал о нашем появлении. Лучший случай может нам никогда не представиться.

– Так сказал Бог.

Боманц попытался спорить. Но Бог победил.

С наступлением сумерек воздушный кит опять начал снижаться. Когда сгустилась ночная тьма, Боманц разглядел впереди огни военного лагеря. Пара мант поднялась в воздух на разведку. Вскоре они вернулись с докладом. Кит заскользил вниз, к лагерю, держась такого направления, чтобы пролететь над самым центром. Манты посыпались со спины кита и разлетелись в стороны в поисках восходящих воздушных потоков.

Боманц отчетливо ощущал приближение древнего зла. Оно не дремало, но и не держалось настороже.

Земля надвигалась все ближе и ближе. Боманц прилип к спине кита, ожидая столкновения. Он оставил без внимания даже тот оскорбительный факт, что десятки менгиров окружили кольцом его и Душечку, а в прорехах между камнями затаились ее верные головорезы, готовые в случае чего сразу прийти на помощь.

Воздушный кит выровнял полет. Внизу скользнули назад и исчезли огни лагеря. Там, внизу, раздались крики, но они были едва слышны, заглушаемые треском и грохотом. Туша небесного гиганта, сметая все на своем пути, пронеслась сквозь лагерь, почти касаясь земли. Боманц уловил флюиды шока, который испытал старый дьявол, полностью захваченный врасплох. Безумный сразу впал в черную ярость.

Он уже готовился дать отпор, но тут, со всех направлений одновременно, на лагерь внезапно устремились манты. Ночная тьма разлетелась на осколки, взорванная вспышками молний, которые вылетали из специальных органов мант. Эти молнии сотнями сверкали посреди лагеря. Тот, внизу, не имел ни малейшего шанса для контратаки, настолько был занят собственной защитой.

Левиафан сбросил многотонный балласт и начал медленно набирать высоту, борясь с мешающим ему грузом захваченной добычи.

Боманц не мог видеть брюхо кита снизу и был этому рад. Щупальца чудища крепко сжимали людей, животных, множество всяких других вещей, которые оно считало съедобными. Кит был разумным существом, но не видел никаких причин исключать из своего меню других разумных существ, раз уж они были его врагами.

Представители большинства рас, населявших Равнину Страха, с удовольствием поедали своих врагов.

Практическое воплощение этого мировоззрения Боманц находил отвратительным, хотя некоторые ее моральные аспекты выглядели довольно привлекательно. Смогли бы люди столь же бездумно и решительно продолжать свои бесконечные войны, если бы им приходилось съедать всех побежденных?

Интересный вопрос. Но как заставить каждого любителя повоевать выполнить это условие?

Манты начали возвращаться. Они выглядели очень довольными собой. Во всяком случае, так показалось старику.

Все кончилось. Воздушный кит поднялся на нужную высоту, отлетел на безопасное расстояние и теперь занимался дегустацией и пищеварением. Боманц встал. Пожалуй, пора на боковую.

Проходя мимо Молчуна, Душечки и менгира со шрамом, старик бросил в их сторону:

– В следующий раз медведь будет готов к отпору. Вам следовало добить его, пока он был в ваших руках.

Глава 22

«Медведь» был оглушен постигшей его неудачей, ошеломлен ее размерами. Он зализывал раны в своем опустошенном лагере, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Всю жизнь он яростно сражался с обрушивавшимися на него напастями. Отдельные неудачи никогда не могли поколебать его боевой дух. Но могучие, не принимавшиеся им доселе в расчет, силы ввергли его в катастрофу таких масштабов, которые на какое-то время полностью подавили его инициативу. Он растерялся, утратил тот безумный волевой напор, двигателем которого была его неистовая ярость.